В комнате было довольно мрачно, тихо и прохладно. Во всяком случае, прохладно было у окна, у которого стояла девица. А ближе к середине казалось, что в комнате даже душно.
Большую часть комнаты занимали диваны. На одном, том, что стоял посреди комнаты, были свалены книги, тетради и альбомы. Кажется, были даже перья и чернильницы, благо, закрытые. Этот хлам занимал почти весь диван, остальная его часть была прикрыта покрывалом. Под ним, впрочем, тоже был какой-то хлам.
Второй диван стоял у стены напротив первого и, по сравнению с первым, был вовсе пустым. Только подушка да скомканное одеяло. Следом за диваном, ближе к двери, стоял стол, на котором находилась всякая посуда - сковорода, тарелки, кружки. По правую сторону двери стоял узкий шкаф чуть повыше двери. Между диванами находился ещё один стол, на сей раз письменный и полностью чистый.
Часть комнаты оставалась совершенно свободной, но это никого не волновало.
Окно было распахнуто настежь, и на сундуке около подоконника сидела уже упомянутая девица. Волосы были светлые, острижены коротко и растрёпаны в меру. Бледно-зелёная рубашка с закатанными рукавами доходила девице до колен, а из-под неё выглядывали повёрнутые штаны. Босыми ногами девица болтала в воздухе, положив подбородок на подоконник.
Рядом с девицей стоял, упёршись рукой в оконную раму, парень с совершенно чёрными волосами и в белой помятой рубашке. Казалось, что он только-только проснулся, хотя волосы его были расчёсаны довольно аккуратно. По лицу его блуждала немного рассеянная улыбка.
Небо на улице было серым и низким. Вдалеке собирались тёмные тучки.