Сказконаписательное

[wedmahome]

Как и грозилась, пишу-таки сказку о раденских вампирюгах рода Вейресс. И, да, Равенна деТар, сказка эта - для тебя. ^^ Могу, если что, у-мылом отправлять ссылки на главы.

Глава 1, часть 1

Глава 1


Аррилия Вейресская

…Она стояла на столе, так рядом – но одновременно так далеко. Она занимала всё моё сознание, мысли путались и то и дело возвращались к ней. Я с трудом подняла руку и потянулась к столу…
Звонок больно резанул по ушам и отозвался гулом в больной буйной головушке. Я страдальчески застонала и разлепила глаза.
Банка с рассолом в самом деле стояла на столе. Но дойти до неё не было никакой возможности, потому что по комнате металась мавка Осока. Я же, сделав всего один шаг, рисковала врезаться в неё, хотя она всего секунду назад находилась в другом углу комнаты.
– Осока, будь другом, подай рассол, – взмолилась я, дивясь тому, что этот хриплый, еле слышный голос – мой.
Мавка вздёрнула носик, фыркнула и отрезала:
– Пить меньше надо! – но банку всё-таки протянула.
– Спасибо тебе огромное! – искренне поблагодарила я, отпивая из банки.
– Ты б поторопилась, а то на урок опоздаешь. А у вас, между прочим, нежитеведение, – сжалившись, напомнила Осока.
– Я не могу сейчас торопиться, – отозвалась я, пытаясь встать. Голова этого не одобрила. – А-а-а, что вчера было?!
– Ты с вампирами из чароплётского класса ходили в корчму.
– Что, со всеми вампирами?! – изумилась я.
Мавка ответить не успела. В коридоре кто-то взвизгнул, а потом раздался многоголосый вопль:
– Аррилия!!!
– Со всеми, – грустно вздохнула я, опять прикладываясь к банке. – Ой, что-то будет…
Осока покачала головой, приоткрыла дверь и рявкнула в ответ:
– Чего орёте?!
– Рильку позови, – попросил Баско.
– Щас. – Мавка засунулась обратно в комнату и уставилась на меня: – Там тебя зовут.
– Скажи, что я минут через десять выйду, – откликнулась я, натягивая рубашку. – Если смогу…
Осока передала мои слова вампирам. В ответ раздалась изощрённая ругань. Затем мавка пискнула и, метнувшись в комнату, забилась в дальний угол. Я догадалась, что меня сейчас будут бить. Отступать было некуда: из окна не выпрыгнешь – пятый этаж всё-таки, а летать я не умею. Но и на выход не попрёшь – сразу любящие сородичи убьют. К сожалению, учится в Школе мой двоюродный брат, правда, он не в «чароплётском» классе, но без него ни одна гулянка тоже не обходится.
Дверь грохнула о стену, я застонала и схватилась за голову.
– Изверги-и-и! Чего вам надо от бедной больной девушки?!
К счастью, я ошиблась: по мою душу пришли не все вампиры, а только четверо.
Ивор и Свир встали в дверном проёме, подперев косяки с двух сторон.
– Эта бедная больная девушка вчера выпила две бутылки глухоманской водки, снесла крышу корчмы и подралась с двумя темногорскими драконами. Победила, между прочим, – хмыкнул Баско. – О, рассол!
– Ка-а-ак? – потрясённо спросила я, прижимая к груди сапог. Ну, зато я поняла, откуда же у меня такой живописный синяк на скуле.
– Вот так, – щёлкнул пальцами Блуд, тоже косясь на банку. – Слышь, поделился бы хоть!
– А ещё ты поспорила с Полуницей, что по Школе сегодня будешь рассекать в женской одежде и на каблуках, – добавил Ивор.
– Что-о-о?! – ахнула я.
Вампир повторил.
– На сколько я поспорила? – тоскливо спросила я.
– На много. На двадцать золотых, – усмехнулся Свир.
– Ой-ё… Парни, а на меня случаем та крыша не падала?
– Не-а, – помотал головой Баско. – Но Рацлав тебе по лицу сильно заехал, так что всякое может быть…
Осока тяжко вздохнула и вышла из комнаты.
– Но Полуница-то там как оказалась? – продолжила расспросы я.
– Да она случайно мимо шла ещё с двумя летавицами! – рассмеялся Ивор.
– Так что, будешь позориться? – поинтересовался Блуд.
– Ради двадцати золотых придётся, – вздохнула я и пошла к шкафу.
Вампиры с возрастающим удивлением глядели, как я азартно копошусь в шкафу. Оттуда время от времени вылетало тряпьё, пару раз – кикиморки, а ещё раз злой домовой едва не стукнул меня дверцей шкафа.
– Кажется, тут нету женской одежды, – сказала я, поспешно отшатываясь и захлопывая шкаф. – Ну, думаю, Осока не обидится, если я позаимствую что-нибудь у неё…
Мавка, может, и не обиделась бы, но на её сундуке стояли защитные чары.
– Ай! – только и вскрикнула я, красиво отлетая от сундука.
– О-о-ох… – откликнулся Блуд, на которого я упала.
– Извини, – виновато молвила я, поднимаясь и вновь подходя к сундуку. На сей раз я ударила не кулаком, а чарами. Помогло.
Что-то тихо хлопнуло, и сундук открылся. Я наугад достала платье, покопалась ещё, вытащила туфли на каблуках и вежливо послала парней к чёрту. Они надумали было упираться, но я пригрозила, что заставлю и их бегать на каблуках.
– Че-э-эго?! – возмутились вампиры.
– Действительно, чего только на спор да ради денег не сделаешь, – со вздохом согласилась я. – Ну так как? У Осоки ещё несколько пар сапог есть.
Парни вышли настолько поспешно, что даже кикиморка, наблюдавшая за нами, удивилась.
Шипя и ругаясь, я с трудом натянула платье, отметив, что Осока – девица очень даже худая, а вот вырез у платья немаленький. Я бы по своей воле такого не надела. Пришлось искать свой корсаж. Вот только зашнуровать его всё никак не получалось. Плюнув на приличия, я открыла дверь и рявкнула на вампиров:
– Вы, остолопы, помогите бедной больной девушке!
– Чего тебе, упырица окаянная? – вздохнул Баско.
– Корсаж зашнуруй, пожалуйста, – откликнулась я, разворачиваясь к вампиру спиной.
Парни гоготнули, Баско что-то хрюкнул, но просьбу мою всё-таки выполнил.
– Ай, куда ты так затягиваешь, зараза?! Чтоб тебя так же мучили!
Вампиры совсем уж бессовестно заржали, напугав стайку русалок, идущих на урок.
Туфли пришлись впору, но вот беда: на каблуках я не ходила уже очень долго. Потому, ступив лишь один шаг, я с визгом полетела прямо на многострадального Блуда. Тот зашипел, но меня удержал и даже предложил довести до кабинета.
– Не, я как-нибудь сама-а-а!.. Ой, Блуд, извини, я не хотела!
– Опять? – прорычал вампир, прыгая на одной ноге. Я вздрогнула, подхватила сумку и шустренько поковыляла на выход.

До кабинета нежитеведения я добралась уже после звонка на урок. По пути мне предлагали свою посильную помощь довольно скалящиеся участники вчерашней попойки, Рацлав (у него под глазом расцветал синяк не менее живописный, чем мой) и даже сама Полуница. Я скрипела зубами и отказывалась.
Незвана Яниславовна как раз рассказывала о том, как темногорские виверны расправляются со своими жертвами, когда я заглянула в класс. Упырюги-одноклассники хохотнули. Видимо, все они уже знали, чего это я так вырядилась, почему моё лицо украшено синяком и отчего я опоздала.
Вот только это, похоже, знала и Незвана Яниславовна. Но эта… демоница не могла отказать себе в удовольствии помучить меня.
– О, Аррилия, доброе утро!
Я горестно поморщилась и скривила что-то, напоминающее улыбку:
– Доброе.
– Соизволите ли вы сообщить, почему опоздали? – ослепительно улыбнулась Незвана.
– А можно не сообщать? – осторожно спросила я. Демоница, всё так же улыбаясь, покачала головой. – Э… ну… в общем, мы с одной летавицей вчера поспорили, что я оденусь как мне подобает… но подходящей одежды утром не нашлось, я попросила её у своей соседки…
– А не проще ли было одеться как обычно? И плюнуть на спор? – вскинула брови Незвана.
– Ага, и уступить выигрыш летавице?! – возмутилась я.
– Ладно, проходи, – вздохнула демоница, вновь переходя на «ты». – В последний раз такое прощаю, в следующий раз пойдём к директору!
Угу… Если я опять не поспорю и вообще смогу дойти до директора.
Я поплелась к своему месту, громко цокая каблуками. Бухнулась на стул, рыкнула на ухмыляющегося Изеча (тот самый двоюродный брат; напрягши память, я припомнила, что и он на гулянке был) и закопалась в сумке.
– Можешь ничего не доставать, – усмехнулась Незвана Яниславовна. – Сегодня рассказываю я.
Пожав плечами, я бросила сумку и вытянула ноги. Чёрт возьми, мне ж в этих туфлях ещё целый день ходить! Всё, я больше не пью. Во всяком случае, глухоманскую горлодёрку.

– Эй, Риль! – окликнула меня Полуница. Я сжала кулаки, уже зная, что она спросит. И она не обманула моих ожиданий. – Ну, каково это – ходить в девичьей одежде?
– Знаешь, не так уж и плохо. Каждый третий предлагает донести меня до кабинета на руках, – оскалилась я. – Ты, главное, не забудь: ровно в полночь я явлюсь к тебе и потребую свои двадцать золотых!
– Ну-ну, – фыркнула Полуница, явно не поверив. Я пожала плечами и побрела к кабинету алхимии.
Долго я не прошла, меня тут же окликнул незнакомый медведь-оборотень и предложил:
– А хочешь, я тебя на руках потаскаю, а, краса-девица?
– Нет, спасибо. Но если уж так неймётся, я обязательно тебя разыщу, и хоть целый день таскай! Мне не жалко, – заверила я, в очередной раз одёргивая цепляющийся за всё подряд подол.
– Рилька-а-а? – удивлённо протянула проходящая мимо Осока, огромными глазами разглядывая меня.
– Извини, Осока, если что, платье я потом заштопаю, – улыбнулась я и поспешно скрылась в кабинете.

– Нет, Риль, не могу я на тебя спокойно смотреть, – покачал головой Блуд, глядя, как я на подгибающихся ногах (ещё бы – кабинет алхимии в башне, между прочим!) ковыляю в жилую башню.
– Ну так смотри неспокойно, – фыркнула я, грациозно поскальзываясь и взмахивая руками.
– Пожалуй, я сделаю проще, – ухмыльнулся Блуд и подхватил меня на руки.
– О-о-ой!.. Блуд, едрить тебя зелёным змием, отпусти меня!
Проходившие мимо Ивор со Свиром как-то странно переглянулись и хмыкнули, Свир дёрнул за рукав золотоволосую человечку:
– Слышь, Виль, а размышления про «едрить» далеко зашли!
– Я слышала, – откликнулась человечка, ухмыляясь и поднимая воротник рубашки. Только я всё равно успела заметить следы на её шее от чьих-то зубов.
Передёрнувшись, я опять заголосила:
– Блуд, отпусти меня, зараза!
– Вот до комнаты твоей донесу и отпущу, – пообещал упырюга, начиная исполнять свою угрозу. – Долго ещё будешь красавицей рассекать?
– Только сегодня. Больше я так спорить не буду. Наверное.
– Ты больше так не пей, – посоветовал Блуд. Я поёрзала на его руках и вздохнула:
– Кому ты это говоришь…
– Так вот и я думаю: кому я это говорю, – усмехнулся парень, пинком распахивая дверь в мою комнату и сгружая меня в кресло. – Ты, наверное, ещё не знаешь, что уроки завтра сокращённые?
– А чего так? – напряглась я.
– Так завтра ж первый зимний день. Вечером традиционная попойка… то бишь, в этот раз не попойка, а бал.
– А-а-а, чтоб его…
– Вот и мы, как на тебя посмотрели, так же подумали, – оповестил Блуд.
– Ладно, иди уже отсюда, – махнула рукой я. Вампир раскланялся и ушёл.
Я скинула треклятые туфли и растянулась в кресле. Но долго моё счастье не продлилось: пришла Осока и обругала меня.

Ближе к полуночи я открыла глаза с мыслью, что хотела что-то сделать. Вспомнила, хмыкнула и стянула с кресла платье.
– Куда? – тут же вопросила Осока, угрожающе прищурившись.
– Потом расскажу, – сверкнула глазами я. – Уверяю, тебе понравится.
Мавка что-то хмыкнула о некой безмозглой вампирке, которой лишь бы поспорить. Я невозмутимо натянула платье, зашнуровала корсаж, с сожалением влезла в туфли. Глянула в зеркало, встрепала в волосы и спросила:
– Ну как?
– Страшно, – честно ответила Осока. – Я б тебе не открыла.
– А я сама зайду, – дёрнула плечом я и вышла в коридор.

Неслышно пройти все пять этажей женского крыла на каблуках было просто невозможно, потому я сняла туфли и пошла босиком. Скорость передвижения значительно ускорилась, а нечисть, следившая за мной, удивилась. Ещё бы – не каждую ночь по башне крадётся, зажав в одной руке туфли, а в другой – подол платья, сама благородная леди Аррилия Вейресская. Я, конечно, и не в таком виде по Школе разгуливала, но чтоб ночью и в платье?!
Около комнаты Полуницы я остановилась, надела туфли и осторожно постучалась в дверь. Разумеется, никто мне не открыл. Но я, ничуть не смутившись, хорошенько дёрнула дверь, защёлки такого обращения не выдержали и, тихо тренькнув, упали. Приоткрыв дверь, я просочилась в комнату.
Полуница жила со светлогорской самовилой Эльрикой, девушкой необычной внешности и относительно тихого нрава. К моим выходкам она относилась спокойно, а когда сама стала жертвой одного из моих споров, даже не возмущалась, только искренне мне посочувствовала и пожелала удачи. Помогло – в тот день я выиграла аж пятьдесят золотых.
Я склонилась над Полуницей, постояла в размышлениях, и наклонилась к её шее, ненароком мазнув клыками по коже.
Летавица проснулась тут же и подняла такой визг, что я едва не вцепилась в её шею по-настоящему.
– Полуница, если ты ещё раз крикнешь, я тебя загрызу, – сонно пообещала Эльрика.
– О, не стоит, – ухмыльнулась я. – Это с радостью сделаю я.
Самовила что-то пробормотала и повернулась к нам спиной.
Полуница взбешенно уставилась на меня и злобно зашипела:
– Ты что здесь делаешь?
– Пришла просить свои двадцать золотых, как и обещала, – невозмутимо отозвалась я, садясь на кровать. – Не уйду, пока не отдашь.
Летавица, шёпотом матерясь (видать, боязнь быть загрызенной всё-таки сделала своё), полезла в сундук. Я отметилась, что он не зачарован и открыть его можно, просто пошуровав в замке какой-нибудь железякой. Потом вспомнилось, что я всё-таки Вейресская, а не абы кто, и стыдно мне о таком думать! Впрочем, устыдиться я не успела – Полуница вылезла из сундука с увесистым кошелём.
– Забирай, вымогательница!
– Благодарю! – оскалилась я, подхватывая кошель. Поднялась на ноги и поклонилась летавице. Правда, на каблуках поклониться удалось несколько хуже, но всё-таки.
– Иди уже!
Ухмыльнувшись, я развернулась и вышла за дверь. Там вновь сняла туфли и пошла в свою комнату.

Осока, как выяснилось, не спала, а дожидалась меня, расхаживая по комнате. Когда я зашла, мавка резко повернула голову и сверкнула синими глазищами как… мавка!
Хмыкнув, я бросила кошель на стол, поставила туфли перед хозяйкой, расшнуровала корсаж и стянула платье.
– А, всё-таки ограбила Полуницу? – рассмеялась Осока, быстренько ныкая туфли в сундук.
– Не ограбила, а забрала свой законный выигрыш! – поправила я. – Завтра на рынок после уроков пойдём. И спасибо за платье. Оно, к слову, даже не порвалось.
– Рилька, ты… ты вампирюга! – восторженно выдала Осока, от переизбытка чувств сжимая меня в объятиях.
– О да, – сдавленно подтвердила я. – И могу затребовать чьей-то кровушки, так что хватит меня душить. Иди лучше спать, это всяко полезнее для нас обоих.
– А для тебя-то чем? – удивилась мавка, всё-таки укладываясь.
– Я не отравлюсь твоей кровью. Спи уже!